Эпос Скандинавии

    Два брата и Скрывший лицо.

Осеннее море с грохотом сотрясало гранитные скалы. Ветер подхватывал брызги и нес вглубь страны, над ущелиями фиордов, над каменными перевалами, мимо снеговых шапок вершин. И даже орлы, гнездившиеся на неприступных утесах, с трудом могли разглядеть далеко в море маленькую рыбацкую лодку.
Шторм давно сломал мачту, сорвал парус и утащил куда-то в низкие тучи. Двое мореходов сперва пытались грести, но тяжелые волны выхватывали весла из рук, да и силы кончились быстро - ведь старшему из гребцов едва минуло десять зим, а младшему и того менее - восемь. Это были Агнар и Гейрр"д, сыновья Храудунга, одного из самых знаменитых вождей Северных Стран. Буря уносила их лодку от родного берега прочь. Братья едва успевали вычерпывать холодную воду, хлеставшую через борта.
- Держись, Гейррёд! - крикнул старший брат младшему. - Мы же викинги! Дымные очаги и теплые постели - это не для мужчин!
Агнар был доброго и веселого нрава: все ждали, что он сделается хорошим вождем, справедливым и щедрым. Отцовские воины охотно пойдут за ним, когда он подрастет.

Гейррёд отвечал:
- Пусть другие плачут или просят пощады.
Судьба младшего сына - всё в жизни добывать самому, и богатство, и славу, и преданную дружину. Что ж, Гейррёд обещал стать замечательным воином. Кровавое Копье - вот что значило его имя.
Двое промокших мальчишек упрямо сражались с волнами, чувствуя, как понемногу стынет кровь в жилах, как ледяной ветер высасывает последние силы... Они были сыновьями вождя. Они хотели стать викингами. Они не привыкли сдаваться.
Наконец, уже в ночной тьме, впереди заревел прибой, ощерились белые буруны. Братья отчаянно вцепились в обледенелые борта, предчувствуя гибель. Но вот диво: откуда-то из темноты вдруг громко закаркали два ворона, и вздыбившаяся волна подхватила лодку, пронесла над оскаленными клыками камней и вышвырнула на незнакомую сушу. Обоим показалось, что это была не простая волна. Поспешно выскочили сыновья Храудунга на скрипучий песок, и - новое диво - тотчас встретили старика.
Был у него синий плащ, гулко хлопвший на стылом ветру, и широкополая шляпа, низко надвинутая на единственный глаз. Он привел неудачливых рыбаков к себе в дом и велел старухе раздуть пожарче огонь, чтобы обсушить и согреть нежданных гостей. А поскольку осенние шторма длятся подолгу, до самого снега, делать нечего - остались они в том доме зимовать.
Многому научили братьев старик со старухой. И так вышло, что Агнар привязался больше к хозяйке, а Гейрр"д - к хозяину. Когда же наступила весна, старик дал детям вождя хорошую новую лодку, и, как по волшебству, немедля задул попутный ветер. Стали прощаться. Старик отозвал Гейррёда в сторону:
- Ты понравился мне. Знай же, что ты был гостем Одина, Отца Богов и Людей. Знай еще: я помогу тебе стать знаменитым вождем, таким же, как твой отец.
Быстро принес ветер лодку к родному берегу. Вот показались впереди горы, замаячили в морском тумане знакомые утесы возле устья фиорда. Гейррёд первым выскочил на отцовскую пристань, на просмоленные дубовые бревна... и вдруг оттолкнул лодку с братом прочь, крикнув:
- Плыви теперь туда, откуда не возвращаются!
Вот так понял он милость Одина и обещание сделать его вождем. Агнара унесло течением обратно в море, потому что в лодке не было весел, и никто не заметил его в тумане и не явился на помощь. А вероломный брат, как ни в чем не бывало, зашагал ко двору Храудунга.
Люди узнали Гейррёда и приняли его с радостью. Оказывается, его отец умер зимой, и вот Гейррёда посадили на почетное место в доме и назвали вождем.
- Он сын хорошего отца, - промолвили старые, покрытые шрамами воины и по обычаю ударили мечами в щиты. - Старший брат не вернулся, но и в младшем добрая кровь!
Возмужал Гейррёд и сделался прославленным викингом: говорят, была ему удача во всем. Но, знать, грызла все-таки его совесть - женившись, назвал сына Агнаром, по брату. Так прошло много зим...
И вот однажды воины привели к Гейррёду незнакомца, схваченного у ограды двора.
- Колдун забрел в твои земли, вождь, - сказали они. - Ни один пес на него не лает, даже самый свирепый!
У гостя была длинная седая борода, синий плащ на плечах и широкополая войлочная шляпа, низко надвинутая на единственный глаз. Не узнал Гейррёд своего воспитателя, слишком много времени миновало.
- Свяжите-ка ему руки, чтобы не мог колдовать, - приказал он воинам и обратился к седобородому: - А ну отвечай, кто ты таков? И кто тебя подослал?
У Гейррёда было немало врагов, а в те времена враждующие вожди часто подсылали один к другому злых колдунов - навести порчу, отнять удачу, погубить урожай.
- У меня много имен, - ответствовал незнакомец. - Иногда меня называют Гримниром - Скрывшим Лицо...

Голос его показался Гейррёду смутно знакомым. Но пленник замолк и ничего больше не захотел говорить.
- Посадите его на пол меж двух очагов, - велел тогда Гейррёд. - И пусть там сидит, пока не изжарится или не станет разговорчивее!
Так и было сделано с Гримниром: восемь ночей сидел он между огнями. Одежда на нем прогорела до дыр и волосы скрутило жаром, а нутро ссохлось от жажды. Иные не верят, что Отец Богов мог быть схвачен смертными и не сумел уйти из пут с помощью волшебных заклятий; должно быть, ни разу не пробовали эти люди творить заклинания со связанными руками, да еще когда нет вблизи ни капли воды...
А Гейррёд смотрел на его муки, потягивая вкусное пиво.
Но на девятый вечер вернулся сын вождя, Агнар, ходивший с воинами в море. Было ему тогда десять зим, почти столько же, сколько его отцу когда-то, когда пришла для него пора испытания. Увидел Агнар связанного, измученного старика, услышал, что произошло в доме - и тотчас подбежал к Гримниру с полным рогом питья:
- Плохо поступает отец, пытая безвинного человека!

И затоптал огонь, подобравшийся к гостю так близко, что уже тлел его плащ. Вот когда только разомкнул уста Гримнир и стал говорить, и никто не мог двинуться с места, пока звучал голос Одина, Отца Богов и Людей. Он сказал:
- Счастлив ты будешь, Агнар, племянник Агнара и сын Гейррёда, потому что Бог Воинов желает тебе добра. Скоро ты станешь вождем и повелителем могучей дружины. Никто еще не не получал за глоток воды подобной награды...
И долго еще говорил Отец Богов, потому что вернулась к нему божественная сила, и огонь не смел больше приблизиться. Поведал он Агнару об Асгарде - славной небесной стране, о чертогах Богов и о блещущей золотом Вальхалле, обители героев, не оскверненных пороком. Рассказал о валькириях, о Мировом Древе и о волке по кличке Обман, бегущем за Солнцем. Открыл сыну конунга прошлое девяти древних миров и будущее Богов и Людей. И наконец вновь повернулся к конунгу и назвал свое имя:
- Не в меру ты, Гейррёд, пьешь на пирах, помутился твой разум. Много у меня имен, но Одином зовут меня Люди.
Тогда только упала с глаз Гейррёда мутная пелена, понял он, кого предал на муку. В ужасе вскочил вождь с хозяйского места, думая оградить Одина от огня... но соскользнул наземь меч, что он держал на коленях, упал вниз рукоятью - споткнулся хмельной Гейрр"д и рухнул грудью на острие. Один же произнес еще одно заклинание и исчез, а Агнара вскоре избрали вождем, и говорят, что он правил долго и славно - ибо наградил его Всеотец не только удачей и властью, как Гейррёда, но и высшей мудростью, заповедными знаниями обо всех девяти мирах. Говорят также, что у Агнара были дочери и сыновья, и он многое им рассказал, чтобы сохранить драгоценную мудрость. Ибо память живет дольше смертных Людей, дольше стального оружия, дольше золота и серебра, зарытого в Землю...